Всякий раз, когда я вижу в фике схему «От изнасилования к семейному счастью», мне очень хочется спросить эдак ласково: «Уважаемый автор, а вот если вас поиметь в особо извращённой форме без вашего на то согласия, зато с применением колюще-режущего орудия, вам это понравится, вы проникнетесь глубиной чувств к вам и через небольшое количество времени, захлёбываясь слезами сочувствия и восторга, признаетесь в вечной любви и невыносимом желании отдатьсявотпрямоздесьинемедленно? Вы в этом вполне уверены?..»

Не, я очень многое понимаю, правда. Ну заводит людей неадекватная ЧС и сопутствующая ей, кхм, страстность. Буря чувств, съезжающие на её фоне катушки и всё такое. Что хочется прямо ужас-ужас. А объект страсти в глубине души вроде как и не против даже. Состояние аффекта ещё бывает, ничего не попишешь. Чувства объекта, бывшие ещё до и сохранившиеся после. Раскаяния, ползанья на коленях и целования рук, ног и прочих частей тела. Кинки — они такие кинки. Нередко несколько перегнутая палка — то бишь сомнительное согласие — бывает и оправданна, и даже уместна, и счастье в финале — обоснуйно. Но.

Но. Когда бурные признания в любви перемежаются откровенным членовредительством (не являющимся игрой по предварительной договорённости обеих сторон, уточняю на всякий случай) — удовольствие страдающей стороны непосредственно в таких сценах и радостные объятия парочки в финале кажутся мне неубедительными и странными, мягко говоря.