Я верю: ищущий да обрящет; не просто верю — я знаю наверняка. (с)
Здесь. Самый последний драббл.
…Постепенно он перестает даже поднимать голову, чтобы посмотреть на печальное запылившееся небо. Оно все такое же, как в первые дни его пребывания здесь. Тогда оно напоминало ему о чем… о чем-то важном, и он силился вспомнить, но воспоминания постепенно стерлись, словно линии на песке, и он погрузился в стылый покой, складывая из гладких, округлых камешков одно и тоже слово. Это ключ. Ричард знает, что может в любой момент выйти, но зачем? Он ничего не чувствует, ничего не хочет, ни о чем не мечтает. И раз за разом выкладывает «вечность» на пыльном граните.
Это про Дика. А потом за ним придёт Алва.

Вот интересно мне, автор вдохновился только «Снежной королевой» — или же услышал самую прекрасную на свете песню и проникся ею?
А разница-то, впрочем. Всё равно — ох, какое, кхм, попадание.
…Постепенно он перестает даже поднимать голову, чтобы посмотреть на печальное запылившееся небо. Оно все такое же, как в первые дни его пребывания здесь. Тогда оно напоминало ему о чем… о чем-то важном, и он силился вспомнить, но воспоминания постепенно стерлись, словно линии на песке, и он погрузился в стылый покой, складывая из гладких, округлых камешков одно и тоже слово. Это ключ. Ричард знает, что может в любой момент выйти, но зачем? Он ничего не чувствует, ничего не хочет, ни о чем не мечтает. И раз за разом выкладывает «вечность» на пыльном граните.
Это про Дика. А потом за ним придёт Алва.

Вот интересно мне, автор вдохновился только «Снежной королевой» — или же услышал самую прекрасную на свете песню и проникся ею?
А разница-то, впрочем. Всё равно — ох, какое, кхм, попадание.
